Выехав 29 августа из Новопетровского укрепления (прим.: Форт-Шевченко. Здесь и далее примечания автора сайта), отправились мы, согласно данной нам инструкции, к устьям реки Эмбы. Будучи задержаны сильными противными ветрами, мы могли только к 4 сентября бросить якорь против Бакланьего острова, приблизительно верстах в 40 от берега (прим.: примерно 42,7 км.). Командир судна опасался ближе подойти, при бывшем тогда сильном погонном ветре (прим.: сильный ветер, дующий по течению), боясь, чтобы при перемене его не остаться на мели. Сильный ветер, при котором даже рыбопромышленники, около нас стоявшие, не решались выходить на переборку снастей, заставил нас 4 и 5 сентября пробыть на кусовой (прим.: лодка для ловли рыбы длиною 11-12 метров, шириною 2,4 - 3 метра и с высотою борта 1,5-1,8 метра, имели 2-4 весла и парус.). Только 6, когда ветер улегся, продолжая быть попутным, отправились мы на лодке отыскивать устье Эмбы. Так как нам не было в точности известно ни настоящее положение кусовой нашей, ни место впадения Эмбы, то мы должны были плыть от одного промышленного судна к другому, расспрашивая ловцов о предмете наших поисков. По несчастью, промышленники, встречавшиеся нам, только в первый раз ловили в этих местах и решительно ничего не знали не только о реке, но и вообще о береге (куда им и выходить запрещено). Как доказательство незнания их, приводим слйдующий факт: на первых кусовых, к которым мы приставали, рассказывали нам, что на жилой косе находится постоянное пребывание некоторых промышленников, и что виден дым, когда там раскладывают огонь для дубления снастей. В последствии же узнали мы, что на жилой косе никто не живет, и что виденный с кусовых дым происходить от горения тростников, сжигаемых Киргизами.

Плывя таким образом от судна к судну, прибыли мы к ночи к ближайшей от берега кусовой. Утром 7 отправились мы на своей лодке к берегу, уговорив хозяина кусовой быть нашим проводником, хотя и он в точности не знал положения реки, на которой прежде не бывал, но, по крайней мере, он мог нам указать место, где глубина наиболее позволяла приблизиться к берегу. Судя по времени, употребленному нами, чтобы доплыть до берега и потому, что кусовой с берега не было видно, должно полагать, что она стояла от него верстах в десяти (прим.: примерно 10,7 км.).

Глубина там была от 7 до 8 футов (прим.: примерно 2,1 - 2,4 метра), при сильном нагонном ветре, а при выгонном нее судно стукалось килем об дно. От хозяина узнали мы, что весною при разливе тут еще пресная вода. На нашей лодке, сидящей немногим менее 3 футов (прим.: примерно 0,9 метра) в воде, могли мы приблизиться к берегу версты на полторы (прим.: примерно 1,6 км.). Остановись, мы были некоторое время в недоумении, решиться ли нам брести пешком по морю, ибо, вследствии стоявшей все время дурной погоды, вода была очень холодна, а мы к тому же решительно не знали, где Эмба, и сколько нам придется до ней идти. Желая, однако, сколь возможно ближе подойти к берегу, мы велели спустить парус, снять руль и толкаться веслами и шестами. Таким образом подвинулись мы еще сажень на 100 (прим.: примерно 180 метров), рискуя остаться на суше, если ветер переменится.

Здесь увидели мы на море полосу синеватой воды, резко отличавшуюся от морской цветом и по вкусу почти пресной. Удостоверившись через это в близости реки, вышли мы из лодки и пошли к берегу. Берег здесь столь ровен и плоск, что нельзя сказать, где кончается море и начинается материк. Мы собственно на сухом берегу и не были, ибо при нагонном ветре он далеко внутрь был залит, и только красный цвет солянок (преимущественно Salicornia herbacea - (прим.: однолетнее травянистое растение солерос, распространенное на сильно засоленных почвах солончаковых пустынь)), покрывающих здесь дно, указывал нам, что мы уже на материке.

Берег в том месте где мы вышли, наиболее вдается внутрь материка; к югу же, по направлению, где нам нужно было отыскивать Эмбу, он весьма пологою дугою вдается в море, так что, идя параллельно направлению, которое имеет берег в том месте, где мы на него вышли, чрез несколько времени потеряли мы уже море из виду. Не желая от него удаляться, мы поворотили к нему и продолжали наш путь так, чтобы иметь его постоянно в виду. На пути нашем встречали мы, кроме залитых мест, исключительно поросших солянками красного цвета, местами камыш, который, впрочем, будучи тонок и не выше человеческого роста, не составлял для нас существенного препятствия, как, например, камыш устьев Волги, осенью совершенно непроходимый. По всему берегу грунт земли под тонким слоем илу, образовавшимся от перегноя растений, который отделяется в виде коры, состоит из голубовато-серого песку с небольшою примесью глины. По пути встречались нам нисколько раз ложбинки, которые были, хотя мало заметны, ниже общего уровня всего пространства, но все же по ним разлив вдается в глубь страны, и могли с первого взгляда быть приняты за высохшие весьма мелководные реки.

Пройдя таким образом верст 8 (прим.: примерно 8,5 км.) и выйдя из камыша, напали мы на пространство, поросшее Aster Tripolium (прим.: Астра солончаковая, двулетнее травянистое растение.), на котором вода была глубже, чем на остальном пространстве берега, и тут вскоре увидали мы и Эмбу, берега которой со стояли как бы из этой травы, обрезанной точно по шнуру. Других берегов река во время нашего посещения не имела, потому что вода в реке выступила из берегов и соединялась под одну скатерть с водою, затопившею все прибрежье степи. В этом виде река имела сажен 50 ширины (прим.: примерно 106,5 м.) и до 2 аршин глубины (прим.: примерно 1,42 м.). Течение было в ней не только приостановлено нагонным ветром, но даже шло обратно, хотя и едва заметным образом, в чем можно было удостовериться возмутив в ней воду. С того места, где мы встретили Эмбу, можно было видеть и самое устье её. Река эта здесь, при общем направлении течения к западу, загибается несколько к северу, так что образует дугу, причем левый берег далеко вдается в море, в виде косы. Мы не могли преследовать течения Эмбы ни вверх, ни вниз, потому что чрезвычайно усилившийся ветер видимо и быстро нагонял воду, так что нам пришлось бы брести в воде по грудь, ежели бы стали медлить и то, возвращаясь на лодку, мы шли в воде по крайней мере футом глубже (прим.: примерно 30,5 см.), чем идя к берегу. Если бы мы имели с собою небольшую бударку (прим.: рыболовная парусно-гребная лодка), то могли бы сделать гораздо более, преследуя Эмбу несколько вверх; но, к сожалению, такой ни у кого из промышленников не было. Тем не менее нам удалось решить сомнение о том, пересыхает ли Эмба летом, как многие утверждали - или нет, удостоверясь, что в это время года она составляет довольно значительную реку, которая, конечно, при выгонном ветре, менее глубока и широка, чем мы ее нашли, но все-таки должна быть довольно значительна, если в 8 верстах (прим.: примерно 8,5 км.) от неё на север и на полторы версты (прим.: примерно 1,6 км.) в море, при сильном нагонном ветре, вода почти пресная. Сопоставляя виденное нами с картою Колодкина и рассказами промышленников, можно заключить, что со времени съёмки, на основании которой составлена Колодкиным карта этих мест, здесь произошло много перемен, так что прибрежные острова, каковы: Ергашный, Жилой, Соленый и другие, соединились с материком, а означенный на карте Эмбенский култук совершенно высох, и только остался проток сажень в 50 шириною (прим.: примерно 106,6 м.).

Вообще на всём пространстве от Тюленьих островов до Эмбы заметно уменьшение в глубине моря со времени промеров Колодкина, ибо там, где у него на карте означено З 1/2 и 4 сажени глубины (прим.: примерно 6,5 - 7,3 м.), мы нигде не находили более 2 1/2, чаще же 2 1/4 (прим.: примерно 4,6 - 4,1 м.).

Возвратясь на кусовую, мы должны были прожить на ней слишком трое суток, по причине сильных противных ветров, и только к полудню 11 числа прибыли мы на свое судно. По недостатку в провизии и в пресной воде, должны были мы отправиться в Гурьев, так как он был от нас ближе Новопетровска и ветер дул туда попутный. Из Гурьева не решились мы ехать в Мертвый култук, дабы выполнить вторую часть данного нам поручения, ибо по сведениям, собранным от уральских казаков, узнали, что проникнуть в него можно, только имея хорошо знакомых с местностью проводников, ибо между мелями остался лишь весьма узкий, извилистый и притом изменчивый фарватер.

Во время наших остановок на море мы имели случай во многих местах закидывать драгу (прим.: треугольник, сделанный из круглого или полосового железа с пришитым мешком из мешковины и служащий для сбора флоры и фауны водоема), а при посещении промышленных лодок и пребывании на них получить из расспросов некоторые сведения о тамошнем рыболовстве. Главные результаты этого следующие: около острова Святого, на который мы выходили, собрано несколько пород водорослей; на дне ОКОЛО него много травы, с которой вместе вытаскивали бычков разных пород, иглу-рыбу и обыкновенные виды каспийских раковин; в эмбенских водах и около устьев Урала вытаскивали всё те же произведения моря. В этом последнем месте, на грунт, или весьма твердом, или состоящем из чистого песка, ибо драгой его не могли вытащить, попадалось очень много ракообразных из рода Муsis.

Из слов рыбопромышленников, из которых один на вопрос наш о количестве лова отвечал: - "ловится, сколько хочется", и из того, что мы сами видели, должно заключить, что в нынешнем году осенний лов, в посещенной нами части моря, обилен. Наиболее ловятся севрюги и белуги; осетров попадается сравнительно мало; стерлядь составляет величайшую редкость, так что промышленник, на кусовой у которого мы четверо суток жили, поймав в день нашего приезда стерлядь, сказывал, что это случилось ему в третий раз в 6 лет, который он у Эмбы ловит. Еще реже стерляди попадаются лососи. Из обыкновенной частиковой рыбы попадаются изредка судаки и сазаны, которые всегда употребляются в пищу "на котел", по выражению промышленников. Прочая рыба не ловится вовсе, и мы не могли собрать никаких сведений о том, чем питается башенка во время пребывания своего в море. Что частиковая рыба не ловится в эмбенских водах, не может служить доказательством тому, что её там нет: это зависит от способа лова, производимая исключительно порядками снастей или ставных сетей, с большими ячейками. Такой порядок тянется версты на три и на четыре. Снастной порядок состоит из 120 до 140 перетяг (прим.: толстая леска, длинной в две ширины реки с привязанными ней поводками из более тонкой лески с крючками на конце) в 150 крючьев каждая, с расстоянием между крючками в 6 вершков (прим.: примерно 26,5 см.). В таком порядке, следовательно, от 18,000 до 21,000 крючков. Если принять среднее число лодок, отправляющихся на Эмбу в 900 и положить, что половина из них ловит снастями, то это составит до 9,000,000 крючков, лежащих в эмбенских водах.

На вопросы наши о том, не ловится ли около Эмбы в какое-нибудь время года мелкая красная рыба в особливо большом количестве все отвечали, что она попадается между прочими случайно, как весною, так и осенью, но никогда в особливом множестве. При нас, в числе 30 или 40 рыб, привезенных на кусовую, было всего 2 небольшие севрюги и 1 маленький осетр; остальные были все мерные белуги и севрюги. Мы рассматривали внутренности привезенных при нас рыб, но только в белугах находили пищу, рыбу преимущественно так называемую тарашку (прим.: тарань, вобла). В севрюгах же кишечный канал был пуст, потому что они были сняты с крючков после того, как, вследствии бурь, рыбаки 2 дня не ездили на переборку, и, следовательно рыбы успели в это время уже все переварить.

Из сказанного выше об Эмбе и из того, что промышленники на берег даже выходить не смеют, само собою, разумеется, что они решительно никаких сведений о ходе рыбы в Эмбу не имеют и иметь не могут. Заметим только, что в то короткое время, которое мы провели на реке Эмбе, мы видели в ней несколько раз всплеск рыбы.

Препроводив донесение о совершенном гг. Данилевским и Семеновым путешествии, начальник Каспийской Экспедиции, Действительный Член К. М. Бэр, со своей стороны счел нужным указать на следующие главные результаты этого исследования:

Две недели после пребывания нашего в Новопетровске я отправил гг. Данилевского, Семенова и рисовальщика Никитина с поручением направиться, прежде всего к устьям реки Эмбы, дабы собрать сведения об этих устьях и о рыболовстве, в прилежащих к ним водах; отобрать дорогою сведения о прибрежном рыболовстве и, буде возможно, также о количестве рыбы в самой Эмбе. Кроме этого желал я, если время им не дозволит самим быть в Мертвом култуке, чтобы, по крайней мере, были собраны ими достоверные о нем данные от рыбаков. В Новопетровске все единогласно утверждали, что, за совершенным отсутствием рыбы, там рыболовства вовсе не производится.

Во время этого путешествия должны были собраны быть не только обращики (прим.: образцы) воды из различных частей моря, но тоже и живущие в море органические существа, как составляющая пищу рыб. Исследование устьев Эмбы было поставлено главною задачею, потому что в течение многих лет идёт слух, что река эта, подобно Куме, теперь не достигает уже моря. На чем основывался этот слух - неизвестно, и даже нельзя отыскать ни одного положительного авторитета в пользу этого голословно принятого показания. Ни один естествоиспытатель не посещал этих устий. Киргизы же, бывшие там в различные времена года, уверяли меня, что Эмба не перестает течь даже среди лета , хотя она и столь мелководна, что по ней нельзя ездить даже и в плоскодонных челноках, но что весною в ней гораздо более воды, и что тогда разделяется она на 5 рукавов. Следовательно, предстояло решить, справедливо ли встречаемое в книгах показание, что Эмба не достигает моря, и зависит ли от этого уменьшение эмбенского рыболовства, о котором столь положительно говорится.

Совершенное ныне путешествие, вследствие сего, в особенности важно, потому что плодом его были следующие главнейшие результаты: 1) положительное указание, что даже среди лета Эмба вливается в море, хотя устье её весьма мелководно. Принимая в сравнение прежние карты, кажется, что существующее теперь устье образуется южнейшим из двух главных рукавов, изображенных в начале нынешнего столетия. 2) Немаловажно также полученное при этом известие, которое, по моему мнению, может получить практическое применение, что устье обращено теперь к северо-западу и ограждено с юго-западной стороны косою; при этом положении, образовавшемся, вероятно, в новейшее время, можно надеяться, что если бы теперь это устье очистить, оно не так скоро снова занесется волнами моря, как если бы оно было направлено прямо на запад, т.-е. к наибольшей ширине моря. Поддержание же речных устьев в достаточной глубине весьма важно для рыбного хозяйства в Каспийском море. 3) Далее, не только в географическом отношении, но и для ясного взгляда наздешнее рыболовство, весьма важно, что этою экспедицией в первый раз, и со стороны моря, дознано, что дно здесь столь медленно понижается, что, собственно говоря, тут вовсе не существует настоящего берега, а граница между морем и материком зависит единственно от направления ветра. Г. профессор Эверсмап изображал, правда, несколько раз, совершенно таким же образом, восточный берег Каспійскаго моря и весьма справедливо выставлял причиною этого беспрерывно наносимый со степи в море восточными ветрами песок, но, сколько мне известно, - более ста лет, когда в устье Эмбы могли еще входить, по крайней мере весною, непосредственной величины суда, ни один образованный человек не предпринимал затруднительной поездки в этот край морем, оканчивающейся путешествием пешком по воде. Следовательно, и нельзя было знать, далеко ли вдается в море слабая наклонность дна, как это утверждали рыбаки. 4) Я считаю далее важным, для ближайшей задачи нашей экспедиции, что г. Данилевский, который таки довольно уже видал рыбных ловель, принес с собою убеждение, что, по крайней мере в ближайшем соседстве Эмбы, лов довольно изобилен. Прежде, когда река эта сильнее текла, был он, может-быть и еще богаче; но по специальным сведениям, изустно сообщенным мне г. Данилевским, я пришел к убеждению, что весьма несправедливо представляют в Астрахани и даже в Петербурге, только одно эмбенское рыболовство совершенно упавшим. Официальные показания рыбаков, который я наконец получил за целый ряд годов, также вовсе не так благоприятны, как обыкновенно утверждают и как я сам, основываясь на общих показаниях, себе представлял. 5) Особливым параграфом инструкции поручил я обратить особенное внимание не ловятся ли где преимущественно невзрослые рыбы, и получил уверение, что там этого нет. 6) Обращики воды из этой местности были привезены и драгою исследованы маленькие морские животные, там живущие. Но течение Эмбы несколько далее вверх не могло быть преследовано, с одной стороны потому, что, взятый с собою на небольшой открытой лодке провиант приближался к концу, с другой же - лодка эта все еще слишком глубоко сидела, чтобы можно было на ней въехать в устье реки. О богатстве рыбы и прочих свойствах реки вверх по течению промышленники не могли дать ни малейших сведений. Время не позволяло исследовать берег далее к югу; в Мертвый култук же никто не мог даже указать фарватера, который сделался весьма узким и извилистым. Но все утверждали, что ни один рыбак туда уже не ходит, потому что там нет никакой рыбы, годной в продажу. Только немногие казаки отправляются туда для тюленьего лова или как обыкновенно говорят, для собирания выкинутого мертвого тюленя.